Владимир Сальников: «В Сеуле представил себя суперменом, обвешанным оружием»
На этой неделе в студию «Радио Зенит» приходил четырёхкратный олимпийский чемпион по плаванию, президент Всероссийской федерации плавания, Владимир Сальников! В интервью Игорю Евдокимову легендарный спортсмен рассказал, как в детстве ему запрещалось ходить на реку, а непослушание наказывалось крапивой, каково это поехать на олимпийские игры в шестнадцать лет и, как они с тех пор изменились, и почему он считает золотую медаль в Сеуле самой ценной в своей карьере.
– Как проходит чемпионат России по плаванию?
– Конец осенне-зимнего сезона проходит в коротких бассейнах. Недавно в этом формате завершился чемпионат Европы, сейчас идёт чемпионат России. По итогам двух мероприятий отберётся команда, которая будет выступать на чемпионате мира на короткой воде в Абу-Даби – с 16 по 21 декабря. Интрига заключается в том, что спортсмены, которые не выступили на чемпионате Европы, могут пробиться в сборную, если их результаты будут выше, чем у тех, кто победил или выполнил нормативы на нужных дистанциях. Нам предстоит серьёзное решение президиума: необходимо проанализировать ситуацию и отобрать тех, кто этого достоин. Могу сказать, что спортивный сезон получился очень напряженным. Последние старты у нас пройдут в Петербурге: на улице Хлопина 16-й год подряд будет проводиться турнир моего имени. Что касается чемпионата России, то он только начался. Там уже состоялся юношеский рекорд России. Думаю, что будет ещё, но не хочется забегать вперёд. Спортсмены готовятся, а любые обещания до того, как они прыгнули в бассейн – это дело неблагодарное. Но уверен, что будут хорошие результаты.
– Подведите краткие итоги выступления на Олимпиаде в Токио.
– Получилось лучшее выступление наших спортсменов за последние 25 лет. Мы завоевали пять медалей, из которых две золотых – это лучшее, что у нас было с 2004 года. По золотым наградам мы давно к этому стремились, поэтому расцениваю выступление как удачное. Могло быть лучше? Да. Вообще, обстановку в Токио нельзя сравнивать с другими Играми. Я просидел в Японии три недели. Представители международной организации плавания должны были приехать заранее, а уехать – после того, как закончатся все соревнования, в том числе и старты на открытой воде. На себе ощутил все прелести изоляции и необходимости ежедневно сдавать ПЦР-тесты. Я практически не увидел Японии. Это было грустно, потому что на любых Играх страна, кроме спорта, показывает себя максимально. То есть, открываются все культурные, исторические ценности, чтобы продемонстрировать всё лучшее всему
миру. Да, игры состоялись. Великолепный бассейн, стадионы, молодцы-волонтёры. Благодаря простым людям выровнялась атмосфера, которая была достаточно тяжёлой. Для нас игры поучились успешными. Конечно, можно было выступить лучше, но плотность результатов говорит о том, что мы находимся на правильном пути. Спортсмены, которые в шаге стояли от пьедестала, сделали для себя выводы. Уверен, что на олимпийских играх в Париже они выступят совершенно в другой спортивной форме. В следующем сезоне у нас запланирован плотный график. Пловцы тренируются каждый день. Праздники и выходные – редкое исключение. Без воды пловец погибает. Это шутка, но она очень близка к правде. Все ограничения с невозможностью посещать бассейн воспринимаются как трагедия.
– Атмосфера современных олимпийских игр изменилась?
– Сейчас наступила коммерцилизация Игр. Она развивается, расширяется. Стартом послужили олимпийские игры в Атланте. Ещё в Барселоне не было задачи возместить убытки и заработать деньги. Москва также не ставила задачи получить прибыль от соревнований. Открыли все закрома, всё пустили в ход для любимых гостей. Кто приехал – насладился, а кто не приехал – сам себя наказал. В Атланте был перелом, появилась коммерческая составляющая. Оттуда эта тема начала набирать обороты, сейчас она прочно вписалась. Расписание игр составляется под диктовку телевизионных компаний, выкупивших права на трансляции. К сожалению, спорт в определённой степени начинает страдать. С другой стороны, деньги возвращаются и вливаются в поддержку программ развития спорта. Мне становится грустно, когда в погоне за прибылью пропадают некоторые вещи. Мне запомнились Игры в Москве, где всё было сделано от души.
– Что для вас стало мотивацией, чтобы научиться плавать?
– Родители отправляли меня в деревню к бабушке на реку Мсту. Конечно, деревенские мальчишки много времени проводили на реке. Мне строго-настрого запрещалось туда ходить, потому что я не умел плавать. Наказывалось это свежей крапивой, но сдержать меня было невозможно. Сидеть у дома было неинтересно, поэтому я убегал с ребятами на реку. С завистью смотрел, как они спокойно себя чувствуют в воде. Я не мог оценить достоинства их стиля плавания: его просто не было, они просто держались на воде, но я и этого не умел. Заходя в воду, я терял ощущение дна, появлялся страх, и я быстро выходил на берег. Я попросил родителей научить меня плавать, а отец, как капитан дальнего плавания, поощрил моё желание. Мама отвела меня в бассейн СКА, где состоялись первые уроки. К сожалению, я простудился и заболел. Ещё одну попытку предпринял во втором классе средней школы. Мой первый тренер Глеб Петров пришёл в класс и спросил, кто хочет заняться плаванием. Я тянул руку выше всех – подпрыгнул из-за парты, чтобы меня заметили.
Переживал, не спал всю ночь. Пришёл на первый урок, выполнил элементарное упражнение и меня взяли. Мы пришли в старый бассейн «Экран». Он был небольшой, но очень глубокий, как бездна. На первом занятии Петров проплыл баттерфляем легко 25 метров. Он был хорошо атлетически сложен, как греческий бог. Мне это запомнилось на всю жизнь. Я подумал, что неужели когда-нибудь смогу сделать нечто подобное. С тех пор я шёл по этому пути и завершил его после выступления на олимпийских играх в Сеуле.
– Поехать на первую Олимпиаду в 16 лет – это сенсация?
– Наша первая олимпийская чемпионка Галина Прозуменщикова выиграла медаль в более молодом возрасте. У женщин нормально в 14-15 лет стоять на пьедестале. Что касается меня, то я был самым молодым спортсменом, хотя завоевал место в команде, но меня могли спокойно не взять на Олимпиаду. Раньше на дистанцию допускались три человека, сейчас – два, поэтому меня взяли набираться опыта. Оказалось, что я смог пробиться в финал, был лучше всех наших стайеров. В финале занял пятое место, что для меня казалось грандиозным успехом, потому что по ходу дистанции на 800 метров установил рекорд Европы. Также с рекордом финишировал на дистанции 1500 метров. С этого момента я вкусил радости международных соревнований и понял уровень, который раскрывает тренировочные возможности. Конечно, я наслаждался жизнью в олимпийской деревне. Я облазал её полностью: дискотеки, кинотеатры, культурные фестивали. Возможно, сохранил ту нервную энергию, которая помогла мне показать свой лучший результат.
– Завоевать два золотых комплекта медалей с большим интервалом – это сложно для плавания?
– Это непросто. До олимпийских игр доходят единицы, а еще меньше стоят на пьедестале и завоёвывают золото. Редкие люди повторяют успех на последующих играх. Мне удалось это сделать с разницей в восемь лет. Почему восемь? В 1984 году мы бойкотировали олимпийские игры в Лос-Анджелесе. Конечно, у меня были хорошие шансы, но мы туда не поехали. Я был первый в мире почти на протяжении десяти сезонов. Занимал первую строчку мирового рейтинга на дистанции 1500 метров. Вообще у меня одновременно рекорды были на всех дистанциях: 400, 800 и 1500. В то время мировые рекорды в коротком бассейне назывались высшими спортивными достижениями. В 1984 году я был самым титулованным спортсменом, который мог бы выступать на олимпийских играх, но этого не случилось. Конечно, чувство неудовлетворения присутствовало и сыграло определённую роль в продолжении спортивной карьеры. В 24 года уходить на покой не очень хотелось.
– Самую ценную золотую медаль вы завоевали в Сеуле в 1988 году?
– Да, конечно. Она очень сильно отличается от всех. В Москве я был фаворитом, у меня были рекорды. На дистанции 1500 метров впервые выплыл из 15 минут – это расценили как эпохальное достижение. К Сеулу я подошёл совершенно в другом качестве. Предыдущий сезон не сложился, и я выпал из элиты мирового плавания. Я оказался во втором десятке, что неплохо, но для меня – это всё равно, что быть нигде. В Сеуле я не чувствовал давления. Журналисты меня не беспокоили. Думаю, отлично, вакуум тоже мне поможет. Там получилась тотальная мобилизация всех ресурсов, которые у меня находились. Я выходил на старт и знал, что выложу всё. Я использовал метод перевоплощения, который известен в психологии – отдать всё и представить себя человеком, который уже всё это сделал. Я представлял себя суперменом, обвешанным оружием. Знал, что каждый патрон у меня точно будет израсходован, каждый ствол выстрелит. Это время пришло. В комнате комплектования заплывов рядом находились чемпионы мира, чемпионы Европы. Честно говоря, глаза мои светились не лазерными лучами, но энергия шла такая, что остальные чувствовали себя бандерлогами. Я почувствовал великолепное ощущение. Почувствовал, что время течёт по-другому. Фантастика, когда ты управляешь своим телом и знаешь, как работает каждая мышца. Твои внутренние часы позволяют тебе это контролировать, пускать импульсы для расслабления тех групп, которые начинают окисляться. Я это почувствовал и подумал: жалко, что второго раза уже не будет. Я знал, что этот заплыв – последний в моей спортивной карьере.
