Дмитрий Бивол: «С радостью выйду биться против Уорда, если он вернётся»

Накануне своего 28-го дня рождения в студию Радио Зенит заглянул чемпион мира по боксу по версии WBA и один из самых успешных российских спортсменов современности – Дмитрий Бивол. Знаменитый петербургский боксёр рассказал, почему удары в корпус страшнее попаданий в голову, оценил недавние выступления других российских коллег по цеху и признался, с каким соперниками хотел бы сразиться в ближайшее время.

 

- Все ваши бои проходят под вашу диктовку. Можно ли отнести в их число и последний поединок с Жаном Паскалем?

- Да, с самого начала я контролировал бой. Со стороны кажется, что это легко, однако за каждым поединком стоит большая работа.

- Все три поединки этого года длились по 12 раундов. Тяжело физически выдерживать столько времени на ринге?

- Понятно, что в поединке я применяю все свои умения, и это забирает некоторые силы, однако самым тяжелым этапом я бы назвал подготовку. Она длится два месяца. Даже если бы бои закончились в первом раунде, то я устал бы примерно также.

- По ощущениям вы готовитесь раундов на 15.

- Стараюсь с запасом, потому что лучше перетренировать себя, ведь  мало ли, какие ситуации будут на ринге. Соперник может неожиданную  тактику принять. Например, ударить в живот в начале боя, либо сделать ударные выпады, где-то поднять темп.

- Удар в корпус особо изматывает.

- Удар в корпус крайне неприятен. Говорят, что удар по голове – это операция с наркозом, а удар по корпусу – операция без наркоза. То есть если нокаут ударом в голову, то человек будто уснул, потом проснулся, а бой уже закончен. А при ударе по корпусу нужно терпеть, пытаться подняться через боль. Конечно, в тренировочном процессе за 21 год я пропускал удары по корпусу, и это действительно очень неприятные удары, после них сил не остается.

- Утяжеляет эмоциональную подготовку тот факт, что у тебя чемпионский пояс?

- В любом случае, да: тяжелее, когда у тебя есть, что защищать. Ты находишься на прицеле у всего дивизиона, конечно, это немного тяготит. Приходится морально отбиваться от этого и настраиваться только на одного соперника.

- По отзывам болельщиков, мы видим, что интерес к боям с Вашим участием повысился. Вы сами ощущаете, что теперь более узнаваемы?

- С каждым боем все больше ощущаю. Думаю, что началось это благодаря тому, что я боксировал на одном из величайших телеканалов HBO, где проводят самые большие бои. Туда попадают бойцы не просто так с улицы, у этого телеканала есть свой тщательный отбор. Я благодарен судьбе, команде, что мы сумели попасть на этот телеканал, и показали достойные бои.

- Бой с Салливаном Баррерой мы ждали несколько лет. Можно ли его назвать самым ярким из трёх Ваших поединков этого года?

- Наверное, да. Люди любят нокауты, и в этом году он получился. Баррера был первым претендентом на мой титул. За год до этого года мы предлагали ему боксировать за мой временный титул. Он тогда отказался. После этого я ездил к нему на бой, чтобы посмотреть, как он боксирует с Феликсом Валерой. Зрители хотели посмотреть, насколько я действительно заслуживаю этого титула чемпиона.

- Помимо ярких поединков этого года, я до сих пор нахожусь под ярким впечатлением от интервью, которое взял у Вас Андре Уорд – бывший лидер вашего весового дивизиона. Какие остались впечатления от беседы с ним?

- Впечатления, конечно же, положительные. Андре Уорд тогда, как он сказал, завершил карьеру и продолжил свой новый путь – как ведущий программы, где показаны бойцы новых поколений. И беседа была со мной: это был показатель того, что меня хотят видеть на телеканале не только в бою, но и в беседе, показать меня зрителю не только со стороны бокса. И это приятно, что моим собеседником был именно Андре Уорд, который боксировал в моём же весе.

- И с которым у Вас всё шло к встрече на ринге, которую многие ждали давно. Ему всего 34 года, Вам не кажется, что он ещё не насовсем ушёл?

- Ну, вообще спорт – это наркотик. Наркоманы же не бывают в завязке, они бывают временно не употребляющими. Также и с боксом. Неизвестно: может быть, он проснётся завтра и скажет: всё, надоело отдыхать, мне ещё 35 лет, а некоторые и в 40 завоёвывают титулы – хочу боксировать! Но я не знаю, вернётся ли он, и мне кажется, что даже он сейчас не знает, вернётся ли он в ринг или нет. Может, возвращение свершится в бою, к примеру, с Усиком, у которого сейчас четыре пояса. За это время Уорд набрал вес, и для него это может быть классным вызовом. Он был чемпионом во втором среднем весе и в полутяжёлом, а сейчас, мне кажется, он вполне может биться с Усиком в первом тяжёлом. Но это я так – просто фантазирую. Усик всех побил в своём весе, а есть человек, который справился со всеми в полутяжах. Зритель этим боем очень заинтересуется.

- Это будет большая афиша.

- Да, и Усику не надо подниматься в супертяжёлый дивизион. Но если Уорд захочет вернуться в полутяжёлый вес, то я с радостью соглашусь выйти против него. Для меня это был бы большой вызов. Почему я так уверенно говорю, что согласился бы? Потому что я в боксе для того, чтобы проверять себя и добиваться чего-то.

Сейчас у меня такой возраст, когда ждать чего-то уже смысла нет. Либо сейчас что-то делать, со своих 28-ми до 33-х, либо уже ничего не делать. Когда, если не сейчас принимать самые большие вызовы? После 33-х уже тяжелее преодолеть большое испытание: я это вижу по статистике боксёров. В основном, все около 30-ти добивались больших успехов. Конечно, есть уникумы, как Майк Тайсон, который в 20 лет был чемпионом мира. Но в целом организм обычно готов к таким испытаниям в 28-30 лет.

- Причём, не так давно существовали разные предрассудки, что в 30 лет спортсмен уже идёт на спад, а в наши дни этот возраст – само то.

- Да, сейчас уже так. А лет через 15, может, и 35-40 будут считать успешным возрастом. Мы сейчас получаем больше знаний, чем наше предыдущее поколение – и о питании, и нагрузках. И больше тренеров обладает этой информацией. Человечество движется вперёд.

- В завершении темы Уорда: какой он в живом общении?

- Вы знаете, я всегда в нём видел очень интеллектуального человека и, в принципе, скромного. Может, я ошибаюсь, но в беседе он мне именно таким и показался. Я не помню, чтобы он на Сергея Ковалёва обрушивал свой, как на Западе говорят, трешток. В принципе, он говорил о нём лояльно. Было какое-то задирание, но всё в пределах разумного. В общении Уорд мне показался интересным собеседником – достаточно открытым и с чувством юмора.

- Он ещё на стенд-апе отзывался о Вас в таком ключе, что «этот парень знает, что делает». Показалось, что он проникся Вашей работой. Может, даже порадовался, что вовремя ушёл из бокса?

- И правильно сделал – что проникся, а не ушёл (улыбается). Человек – профессионал с большой буквы. Если он взялся вести передачу, то должен был проникнуться. Он ведь смотрел мои спарринги, и его, видимо, действительно впечатлили какие-то моменты. Спарринги мы тогда провели хорошо, и, мне кажется, ему самому до сих пор интересно, ведь я боксирую в том дивизионе, где он был чемпионом. Думаю, он говорил искренне, и это нормально.

- Во взглядах Ваших соперников часто читается: «Да когда же он устанет?». Вы не даёте слабины, в этом одна из главных составляющих психологического преимущества?

- Наверное, да. Когда ты видишь, что боксёр пробивает длинную комбинацию, ты сразу хочешь реваншировать, зная, что он немного устал – это самый удобный момент для ответного выпада. Но когда ты не даёшь сопернику возможности для реванш и показываешь, что ты всё ещё готов, это потихоньку сбивает. Когда заставляешь оппонента махать кулаками по воздуху – это тоже сбивает концентрацию, особенно, если он не может попасть не только по лицу, но даже по перчаткам. Это по чуть-чуть убивает соперника.

Когда я выхожу на ринг, стараюсь подавить соперника психологически, и мне важно это ощущать. И мне кажется, все боксёры пытаются так сделать, но у всех разные методы. Кто-то выходит и сразу хочет зарядить сразу несколько сильных ударов, а кто-то сначала даёт сопернику несколько раз промахнуться. Но одно из слагаемых победы – это всегда именно психологическое преимущество.

- Ещё вы никогда не показываете злости. На дуэли взглядов Жан Паскаль кипятился, а вы с трудом сдерживали смех.

- Да, но это уже зависит от характера каждого отдельного человека. Что в жизни мы встречаем вспыльчивых людей, что в боксе: я вот, к примеру, отношу себя к спокойным людям, психологически устойчивым. Кому-то нужно завести себя, создать ситуацию, которая заставит его злиться на соперника. Кто-то думает, что если обругает оппонента или будет, как Паскаль, упираться лбами на взвешивании, это позволит подавить. На меня такие вещи не действуют. Я не то чтобы их жду, я просто знаю, какие задачи у меня стоят, а всё остальное – просто ерунда, на которую не нужно обращать внимание. Это не тот уровень проблемы, который должен вывести меня из себя.

- Полутяжей становится всё больше. За этот год ваш весовой дивизион стал интересней: тут и Вы, и Гвоздик, и Элейдер, и много других сильных бойцов.

- Вы совершенно правы. И, кроме того, есть ещё Гильберто Рамирес, который был чемпионом мира во втором среднем весе: он на днях защитит свой титул. Рамирес уже объявил, что хочет  подняться в полутяжёлый вес, и это классно для бокса. Есть ещё Баду Джек. Категория действительно богатая, и любителям бокса станет только интереснее наблюдать за ней.

- Много сейчас говорят об Александре Гвоздике, но никто не ожидал, что он будет выглядеть настолько мощно в бою с Адонисом Стивенсоном…

- А я ожидал. Я говорил, что шансов у Гвоздика всё-таки больше, и с выносливостью у него всё же получше. Где-то перед началом второй полвины боя Гвоздик начал резко прибавлять, и так получилось, что в какой-то момент он попал. Это бокс. Где-то мог бы и Стивенсон, может, затянуть бой, но этого мы уже не узнаем. Но в целом бой прошёл на стороне Гвоздика, как я и предполагал.

- Как известно, Вы с Гвоздиком должны были встретиться ещё на Универсиаде в Казани, но не случилось.

- Да, тогда я серьёзно хапнул горя. Я повредил себе связки на правой руке в полуфинальном бою, после чего мне поставили спицы. Потом эти связки не срослись, и мне пришлось оперироваться здесь у хорошего доктора Андрея Вячеславовича Жигало из Военно-Медицинской академии. В итоге сразиться с Гвоздиком у меня не получилось, зато сейчас интерес к нашему бою будет более высокий.

- Ломаченко, Усик, Гвоздик, Далакян: у Вас есть объяснение, почему у Украины настолько мощное представительство в боксе? У них четыре действующих чемпиона мира, у нас – только два.

- Есть предположение. Когда все эти ребята уходили в профессионалы, было ощущение, что они должны добиться чего-то высокого. Так и случилось: они были яркими любителями и стали такими же сильными профессионалами. Как я понимаю, поначалу они тренировались у отца Ломаченко, и по ним было видно, что они будут на высоких позициях в профессиональном боксе. Опять же, тут два олимпийских чемпиона – Усик и Ломаченко, один бронзовый призёр Гвоздик, который достойно себя показал на Олимпийских играх.

- Усик объяснил свои победы тем, что любительский бокс сильнее, чем профессиональный. Это справедливо?

- Нельзя сказать, что любительский бокс сильнее, как и профессиональный. Это два чуть разных вида спорта. Конечно же, если у тебя есть основа любительская, тебе будет намного проще в профессионалах. Также, если ты хороший профессионал, тебе будет сложнее боксировать по любителям. Тебе просто тупо не хватит времени на раскачку и реализацию своего тактического плана. На самом деле, в любителях ты больше действуешь эмоционально и делаешь многие вещи на автомате. А чтобы работать на автомате, ты должен быть очень хорошо натренирован: это твои двойки, движения ног. И эти ребята просто сумели очень грамотно перевести свою любительскую школу на профессиональный ринг, вот и всё. Можно сказать, что любительский бокс именно этим людям здорово помог. В принципе, так оно и должно действовать.

- Вашей встречи с Сергеем Ковалёвым сейчас никто особенно не ждёт. А вот про бой с Артуром Бетербиевым говорят часто. Видимо, это будет объединительный бой, но в его проведение в ближайшее время не очень верится.

- Честно говоря, когда я начал боксировать по профессионалам, я понял, что наши люди не очень любят, когда наши же бойцы встречаются друг с другом. Ну, это нежелательно. Я хотел бы проводить бои, которые хотят видеть зрители. И в то же время хочу ещё один пояс. Если такой бой состоится, если такая возможность появится, я с радостью его приму. Но пока что я почему-то не вижу этот поединок, потому что у Бетербиева пока свои планы, он с кем-то договаривается о бое сейчас, и мы планируем в марте провести бой. Пока что даже наш график элементарно не совпадает.

- Плюс, Вы уже довольно давно защищаете свой пояс, а он ещё только начал…

- Он уже провёл свою первую защиту. Но, на самом деле, всё зависит именно от человека. Может, быть он и не хочет сейчас объединять пояса, а желает в ближайшее время защищать только свой пояс. Бывают бойцы, которые только завоевали титул, сразу на объединение идут. Тут всё зависит ещё и от желаний каждого.

- Насколько бокс интересен людям в России? Уажется, что у этого спорта сейчас определенный подъём, и он захватывает весь мир. Мы проживаем продуктивный период или нам так кажется?

- Действительно, бокс расползается по всему земному шару, к нему появляется интерес. Тот же Мэнни Пакьяо привнес свою лепту в развитие бокса. Теперь много филиппинцев любят бокс. В Китае был двукратный олимпийский чемпион в легком весе. Когда он перешел в профессиональный бокс, то в этом виде спорта появился и китайский зритель.

- За эту аудиторию стоит побороться.

- Да, бокс становится более популярным. Появляются чемпионы и в России. Конечно, это хорошо. Но и ММА наступает на пятки. Также развивается и становится популярным.

- Сейчас мы видим более зрелищный бокс.

- Наверно, да. Потому что появились бойцы в супертяжелом весе Уайлдер, Джошуа, тот же Фьюри, зрителям нравится такие противостояния. Если раньше был один Кличко, то сейчас есть три таких бойца, за которыми интересно наблюдать. Плюс появились чемпионы от Украины, России, Филиппин, Англии. Действительно, больше географический охват.

- А что с российским боксом? Есть Вы, есть Артур Бетербиев, есть целая шеренга, перспективных, новых бойцов: супертяжеловес Сергей Кузьмин, который недавно провел зрелищную ничью, Максим Власов – очень перспективный боец, Евгений Романов, который Деонтея Уайлдера заваливал в нокаут по любителям, и сейчас все ждут, что может это повторится когда-нибудь.

- Да, есть такие бойцы. Про Сергея Кузьмина могу сказать, что он действительно идет в гору с каждым боем. Думаю, в ближайший год или два увидим его титульный бой. Евгений Романов – интересный боец, но я бы больше делал акцент на молодое поколение. Нужно их больше приобщать. У нас есть хороший боец Гассиев, который еще недавно был обладателем двух поясов. Думаю, что он вернет еще себе титул, как один из лидеров тяжелого веса.

- Ему стоит перейти в самую тяжелую весовую категорию?

- Мне сложно давать советы Мурату, потому что я давно в боксе и очень хорошо в нем разбираюсь. Мне проще дать политический совет, где я совсем не разбираюсь. Надо решать с тренером, пойдет ему супертяжелый вес или нет. Но могу сказать, что в этой категории ребята очень большие. Если раньше, например, Майк Тайсон был ростом 1,80 сантиметров и весил сто килограммов, то сейчас – это вообще не очень много. Сейчас супертяжи стараются выходить на бой от 105 кг, а некоторые лоси весят 120-130.

- В этой элитной весовой категории сейчас много чемпионских интриг?

- Интриг много, но мне как боксеру не очень интересно наблюдать за супертяжелой категорией и что-то для себя подчеркивать. Мне интересно смотреть за Ломаченко, Усиком. Мне нравятся их действия на ринге. Импонирует Теренс Кроуфорлд, тот же Мэнни Пакьяо – вот эти персонажи мне интересны по науке. Конечно, супертяжелый вес интересен по интриге: вечерком сел, посмотрел двух гигантов: кто кого уронит. Но бокс – это не только «кто кого прибьет», бокс – это ещё умение показать защиту, легкость своих действий, движения ног, интеллект, увидеть тактику, технику нанесения ударов. Для меня становятся интересными такие бои.

- Вы перечислили то, что говорят специалисты о ваших действиях.

- Это очень сложные вещи, но которые, на самом деле, могут натренировать все. Если ты родился чуть-чуть послабее, то тяжело будет достичь того же уровня силы, как у оппонента. А вот развивать свою технику и тактику – можно до бесконечности. Этим и прекрасен бокс. Невозможно взять одной силой или скоростью. Можно победить тактикой, техникой и выносливостью.

- Дмитрий, когда примерно ожидать ваш следующий бой?

- Надеюсь, что весной вы сможете увидеть мой бой. Пока не знаю против кого, но у меня есть такие надежды.